АГЕНТУРА

А

Баллада о славном рыцаре Ульрихе. Часть 3

post-title

Благодаря обширным владениям, огромному богатству и ранее проявленным многочисленным достоинствам барона Уильяма, рыцари под его баннером двигались практически в голове колонны. Ну, или в шее, если возможно применить к растянувшемуся на много миль войску аналогию со строением человеческого тела. А сразу за ними шествовала свита конунга и сам конунг Писум Второй. Что как бы свидетельствовало...

Движение впереди основной массы войска имело сразу ряд существенных преимуществ — дорога, по которой приходилось передвигаться, ещё сохраняла видимость целостности, и не приходилось пехоте на каждом шагу проваливаться по колено в грязь; ухватистые лучники славного рыцаря Ульриха успевали по мере движения подстрелить что-то из дичи в окрестных лесах, набрать в меха чистой воды, поживиться у пока ещё не тронутых местных; а в случае внезапного нападения противника, удар приходился бы на авангард другого баннерета, что позволяло рыцарским копьям под баннером барона Уильяма приготовиться к бою и достойно встретить противника. Да и пасторальный пейзаж вокруг пока не портили развешанные по деревьям крестьяне. В общем, сетовать на судьбу не приходилось. Да и головёшка, болтаясь на поясе в такт шагов жеребца, благополучно помалкивала.

До крепости Инацессибилис оставалось примерно семь дней пути, и проблемы с защитниками ожидались только дней через пять. И потому, войско двигалось в минимальном снаряжении — никому не хотелось целый день проводить запертым в металлический доспех, словно поросёнку в кухонной жаровне.

Иногда недалеко от дороги встречались небольшие поселения, уже спешно покидаемые наиболее благоразумными жителями — непосредственное общение с защитникам королевства грозило многими неприятностям. И выбор неприятностей начинался от насильственного призыва способных юношей в лёгкую пехоту, а девок в обоз, и заканчивался для сопротивляющихся воле конунга пеньковой веревкой, петлёй накинутой на шею и концом закреплённой на высоком суку ближайшего дерева.

Для славного рыцаря Ульриха во всём этом ничего необычного не было — он с отрочества больше времени проводил в седле, следуя на новую войнушку, чем в постели родового поместья. Такова уж участь любого славного рыцаря. И на его памяти обычные ремесленники и крестьяне всегда разбегались, стоило очередному войску конунга приблизиться к поселению. Что поделать, гримасы войны. Лишней пехоты никогда не бывает, так сказать, в бою это расходный материал, а беречь собственный провиант во время перехода банальная необходимость — припасы пригодятся позднее, при длительной осаде, когда окрестные поселения будут окончательно разграблены и питаться придётся только прихваченным с собой. И потому позади колонны оставались только пустые амбары да дома, а на деревьях целыми гроздьями висели те, кому вздумалось уберечь от войска конунга запасы продуктов и скот, либо попытаться защитить жену-дочь. Ну, или просто косо посмотрел на лошадь славного, или не очень, рыцаря.

...

Когда располагались на очередную ночёвку славный рыцарь Ульрих с удивлением обнаружил при обозе незнакомую девицу. Её весьма фигуристые телеса плотно обвивала верёвка, а сама обладательница внушительных форм, грозно насупившись, сидела на одной из телег управляющего.

— Это ещё что за... ?

— Господин, хотели Вас порадовать, — хитро подмигнул охотник по имени Томас.

Сосед его, показавшийся не столь же хитрым на лицо, стыдливо прикрывал ладонью огромный синяк под глазом. И заметив на себе косой взгляд господина, прокомментировал:

— Вёрткая зараза...

— Чем хотели порадовать? Этим... — Славный рыцарь Ульрих кивнул на хмурую крестьянку.

— Ага... Мы её не трогали, — скабрезно усмехнулся Томас, — Священное право первой ночи.

— Не советовал бы, — неожиданно очнулась до того помалкивавшая головёшка.

— Чего не советовала?

— Приближаться. У неё припрятан нож.

По удивлённо-растерянным взглядам слуг славный рыцарь Ульрих начал догадываться, что его общение с головёшкой со стороны выглядит как-то странно.

— А они тебя что, не слышат? — удивился он.

— Конечно же, нет. Это же колдовство! — ехидно проскрипела головёшка. — И не советовал бы в дальнейшем при посторонних вступать со мной в диалоги. А то, не ровен час, обвинят в чём-нибудь нехорошем.

— Например?

— Например — в сумасшествии. А то и в колдовстве.

А это было серьёзно. И сумасшествие здесь не самый плохой вариант. Никакая былая слава не защитит славного рыцаря-колдуна от пыток водой и конца на костре инквизиции. Тем более, если с осадой крепости что-то пойдёт не так. А то, что и так пойдёт не так, славный рыцарь Ульрих нисколько и не сомневался.

Меж тем слуги смотрели на господина, ожидая указаний. И по влажным похотливым взглядам становилось понятно, каких именно указаний они ожидают.

— Избавьте меня от этой крестьянки! — небрежно бросил славный рыцарь Ульрих, у которого грубые крестьяне кроме брезгливости не вызывали иных чувств.

Что с превеликим удовольствием слуги и бросились исполнять...

Но стоило им только ослабить верёвки, как до того спокойно сидевшая девица внезапно обратилась в дикую валькирию — выхватив из под подола нож, она кинулась на предвкушавших совсем иное лучников. Первым, бессильно булькая перерезанным горлом, пал Томас, видимо не ожидав такого подвоха от обыкновенной крестьянки. Вторым невезучим, получившим нож в пузо, оказался лучник с фингалом под глазом. Славный рыцарь Ульрих опешил — не прошло и пары мгновений, как минус два в рыцарском копье!

— Стоять! — грозно пророкотал он.

И все замерли — и дикая крестьянка с ножом наперевес, и было начавшиеся разбегаться окрест оставшиеся воины его рыцарского копья.

— Помогите! — хрипел лучник с распоротым пузом, пытаясь руками удержать при себе вываливающиеся кишки.

Грязно выругавшись, славный рыцарь Ульрих, конечно же, помог раненому — отсёк тому голову. Как известно, глубокие раны живота это всегда недолгая, но мучительная смерть.

— Ты кто такая? — Он с удивлением оглядел крестьянку, по комплекции вполне способную посоревноваться и с пьяницей кутильером.

— Брунгильда, господин, — отвечала дикая валькирия, ловко скрывавшаяся в образе обычной крестьянки.

— Проклятье!

И славный рыцарь Ульрих задумался. Вот как теперь поступить с этой дикаркой, походя заминусовавшей двух бойцов? Конечно, бойцы оказались ещё теми воинами, но...

— Бери её с собой, — вновь «проснулась» головёшка. — Она стоит двух бойцов.

Видимо, такова воля Небес, решил славный рыцарь Ульрих, начиная всё более доверять умной головёшке. Как-никак, это именно она только что спасла его от удара ножом.

— Значит, так. Брунгильда, на колени!

И та, понурив голову, но безропотно опустилась на колени. Видимо, ожидая и для себя нечто подобное состоявшемуся «излечению» раны в животе.

Славный рыцарь Ульрих опустил на плечо, как оказалось, боевой валькирии свой меч:

— Назначаю Брунгильду старшим пехотинцем рыцарского копья славного рыцаря Ульриха!

Паж с кутильером в почтении склонили головы, и только единственно оставшийся лучник зло поглядывал на своего теперь старшего пехотинца...

Первая проблема возникла откуда не ждали — Брунгильда, как ни пыталась, так и не смогла втиснуть свои телеса ни в одну из кольчуг, оставшихся от Томаса и лучника с синяком под глазом... Хотя, какой, к чёрту, синяк под глазом у лучника без головы? Но в бою проку от старшего пехотинца без доспеха, почитай, и не будет никакого. Разве что до первой стрелы в грудь, какой бы эта грудь ни была великая. Из непростой ситуации выход сообразила сама же девица — стянула пенькой две кольчуги вместе, и та, что побольше, прикрыла спереди, а вторая, меньшая, спину. Как назвала сама рукодельница — получился знатный квилт. А вот шлем Томаса, как ни странно, подошёл без дополнительных деформаций. Всё-таки Бог создавал мужчину с большей головой не просто так, а исходя из божьего промысла.

И вторую проблему Брунгильда также порешала самостоятельно — когда возрастной паж из соседнего рыцарского копья решил посмеяться над бабой — старшим пехотинцем, эта самая баба так ему врезала кулаком по темечку, что откачивали шутника от удара и до самого вечера. Уже решили, что откинулся. Однако нет, повезло пажу — только память отшибло начисто. Но зачем память пажу? Баловство одно. И после такого представления все потенциальные шутники над бабой в доспехе решили свои темечки и памяти поберечь от греха подальше. В общем, шутки вблизи старшего пехотинца славного рыцаря Ульриха как-то сами собой закончились.

А Брунгильде неожиданно понравилось быть пехотинцем, и она быстро забыла и свой дом, и крестьянский быт. На переходах легко шагала впереди обоза, с удовольствием толкала телеги, когда те застревали в грязи, ловко выменивала продукты и фураж, шутя находя общий язык с прочими слугами. Да и с последним оставшимся лучником сдружилась, и тот даже в память о былых товарищах-охотниках боле злобно не косился.

Утром третьего дня похода головёшка глубокомысленно посоветовала:

— Доспех сегодня совсем не помешает.

— Думаешь? — удивился славный рыцарь Ульрих, — До крепости ещё, почитай, два дня пути.

— Я не думаю. Я знаю.

Оставалось только почесать затылок и с утра втискиваться в полный комплект доспехов. Прочим из рыцарского копья также приказал облачиться в тяжёлую амуницию. И только Брунгильда сохранила оптимизм, передвигаясь в самопальной двойной кольчуге. Да и то, оптимизма ей хватило только на первую половину дня.

Блеск доспехов славного рыцаря Ульриха, кутильера и пажа вызвал смешки и ухмылочки от прочих рыцарских копий. А втихаря кто-то даже крутил пальцем у виска, типа — перегрелись ребята на солнышке. Но крутил этот кто-то так, чтобы Брунгильда ничего не заметила. Во избежание...

Однако смешки прекратились сами собой, когда первая вражья стрела свалила с коня пажа рыцаря Эдварда, попав тому прямиком в сердце. И щегольской пажеский камзол не смог защитить своего смешливого хозяина. Засада оказалась организована даже с неким воинским изяществом — пропустив авангард, враги открыли стрельбу из луков только по рыцарям баннерета Уильяма. Узкая дорога, зажатая меж подступавших к самой дороге деревьев, скопление людей, лошадей и вставшие телеги позволили безнаказанно обстреливать бестолково мечущихся людей. Хотя, подожди враг немного, и под обстрел попал бы сам конунг Писум Второй. Но, видимо, пышное богатство барона Уильяма ввело их в заблуждение.

Славный рыцарь Ульрих быстро оценил обстановку — его люди спрятались за телегами и ожидали приказа, некоторые рыцари из прочих пытались облачиться в доспех, что сделать в царившей суматохе было откровенно невозможно, остальное воинство же, прикрываясь чем придётся, поспешно пятилось назад.

— За мной! — спешившись, скомандовал славный рыцарь Ульрих своим бойцам и с каролингом наперевес первым бросился к деревьям.

С тыла его прикрыла Брунгильда, избравшая личным оружием внушительного вида боевой топор. По бокам двигались кутильер с пажем. И позади прикрывал всех единственный оставшийся лучник.

— Впереди за деревьями трое при луках. Без доспехов, — давала целеуказание головёшка, — Чуть далее ещё двое. Старший в доспехах с мечом руководит нападением из-за дуба...

И тут преимущество облачённых бойцов сказалось моментально — суетливая стрельба из луков по облачённым в доспех воинам оказалась малоэффективной, чего не скажешь о мече в незащищённое пузо или топором по голове, пускай даже в шлеме. Бойцы копья славного рыцаря Ульриха тараном прошлись по прятавшимся в лесу лучникам. Самые сообразительные из которых поспешили ретироваться от греха подальше. И первым улепётывал, как и положено командиру, старший в доспехах.

...

— Послушай,— раненный в ногу коварным врагом баннерет Уильям вечером расспрашивал славного рыцаря Ульриха о причинах поразительной предусмотрительности последнего, — Как ты так догадался облачиться с утра в доспех? Ничего же не предвещало нападения!

— Я давно уже воюю. Предчувствие... — Пожал плечами славный рыцарь Ульрих. — Которое меня не обмануло.

— Молодец. Твоя внезапная атака многих спасла от неурочной отправки на Небеса. — И усмехнувшись, барон Уильям добавил. — Конунг передал тебе своё устное соизволение.

— Чего передал устное? — не понял милости конунга славный рыцарь Ульрих.

— Соизволение. Только непонятно чего и к тому же устное. Но вот от меня лично... — Барон протянул тяжёлый мешочек монет. — Если бы ни твоё рыцарское копьё, вряд ли я отделался только стрелой в ногу. И возглавлять бы мне сейчас рыцарскую процессию на тот свет. К слову, совсем и не маленькую. Проклятые «суслики» из Ини... Цени... Бели? Дьявол! Так и не могу запомнить название!

И пока барон ругался всеми чертями Ада, славный рыцарь Ульрих покинул его шатёр. Стоило отблагодарить и людей своего копья.

— Конунг передал своё устное соизволение за спасение.

— Господин, хотел уточнить — только устное? И ничего боле? — поинтересовался его наиболее приближённый и потому самый смелый в обращении кутильер.

— Только устное, но от самого конунга! — постарался заразить радостью почётного награждения славный рыцарь Ульрих.

Но по скисшим физиономиям бойцов, понял, что соизволение да ещё и устное большой радости не принесло.

— Но от меня лично, вот вам по монетке серебра! — И славный рыцарь Ульрих выделил из мешочка баннерета по самой мелкой монетке. — Каждому!

И усмехнулся, довольный сразу же повеселевшими лицами его бойцов.

...

На следующий день всё войско конунга Писума Второго парилось в полном облачении... Кроме рыцарского копья Ульриха, следовавшего в обычной одежонке. Что вызывало кривые усмешки и ироничные замечания... Но только до середины дня — разошедшееся солнце жгло немилосердно. К исходу дня рыцари начали валиться с лошадей подобно переспевшим грушам в середине осени.

Следующее утро пажи всех прочих рыцарских копий встречали вокруг лагеря славного рыцаря Ульриха. И как только он облачился в полный доспех, соглядатаи бросились к своим господам.

Далее войско двигалось перестроившимся — обозы переправили в самый конец войска, чтобы не путались под ногами во время боя, конунг Писум Второй со своей гвардией сдвинулся в самый центр, а копью славного рыцаря Ульриха хитрый баннерет Уильям оказал превеликую честь — двигаться в самом арьергарде колонны.

— Головёшка, не забывай, зачем ты висишь у меня на поясе! — предусмотрительно напомнил о целях и задачах головы без тела славный рыцарь Ульрих.

— Даже не сомневайся, предупрежу в лучшем виде! — заверила в головокружительной эффективности своих способностей головёшка.

И потому славный рыцарь Ульрих гордо возглавил колонну войска конунга Писума Второго. До крепости Инацессибилис оставалось рукой подать. Но защитники, видимо впечатлённые отпором данным при засаде даже и не пытались атаковать. Либо замышляли более хитроумную пакость...

Летнее солнце, забравшись в самый зенит, жарило сверху немилосердно. И путешествие в доспехе назвать приятным пересохший язык не поворачивался. Особо доставалось тем, кто, следуя странной моде, окрасил латы в устрашающе чёрный цвет. Только кого они сейчас этим пугали? Только своих блох, что поджаривались внутри вместе со своими хозяевами.

Дорога просохла, что для пехоты и телег было хорошим подспорьем. Войско наконец-то покинуло сумрачный лес, за каждым деревом которого вполне мог укрываться злобный лучник, и бесконечно вытянулось среди бескрайних полей.

— Это не крестьяне, — предупреждающе проскрипела головёшка.

— Чего? — не понял славный рыцарь Ульрих, отвлекаясь от мыслей об одуряющей жаре.

— Оглох? Говорю — Это! Не! Крестьяне!

— Где некрестьяне? — ещё более удивился славный рыцарь Ульрих и закрутил головой в шлеме, удобством ношения ничем не уступающем обыкновенному ведру.

Как и всякий высокородный рыцарь, увидеть в окружающей божественной красоте неказистую фигуру крестьянина он мог, только если в неё кто-нибудь ткнёт пальцем. При прочих условиях заметить низкородное отребье, копошащееся в земле, не было никакой возможности. Видимо, таким образом давало о себе знать воспитанное выборочное восприятие, замечавшее только вооружённых людей, как потенциальных противников, и женщин легкого поведения, как потенциальных источников кратковременного удовольствия.

И действительно, в полях копошилось изрядное количество тёмных скрюченных фигур.

— Хм-м... Кто же из уважающих себя воинов наденет на себя столь жуткие лохмотья? — всё-таки засомневался славный рыцарь Ульрих. Представить себя на месте одного из этих «кротов» было решительно невозможно. Даже взамен перегревшихся на солнце доспехов.

— Господин, меня настораживают эти крестьяне! — запыхавшись, протараторила Брунгильда, пешим порядком догнавшая коня своего господина. — Неча сейчас делать в поле! Только посев топтать.

Она словно услышала слова головёшки о некрестьянах. И славный рыцарь Ульрих совсем другими глазами оценил расстановку вражеской засады. Одновременный удар с противоположных сторон по вытянувшемуся войску мог оказаться очень болезненным. И надо было что-то быстро решать, пока не начался кровавый замес. Некоторую надежду давало изрядно растянувшееся по полям расположение «крестьян». Наверное, чтобы не привлекать внимание раньше времени.

— Паж, кутильер, продолжаете движение. Я потихоньку отстану до барона Уильяма. Надо обсудить дальнейшие действия.

И славный рыцарь Ульрих придержал коня.

— Барон, впереди засада, — поравнявшись с баннеретом, обратился он, — Надо быстро продумать план боя. Крестьяне на полях сроду не крестьяне. И надо бы их всех укоротить на голову.

— Где некрестьяне? — ожидаемо удивился барон Уильям.

Пришлось тыкать пальцем недальновидному барону.

— А если это всё-таки крестьяне? — неожиданно засомневался барон.

— Да и дьявол с ними. Всё равно не наши с вами. Не велика потеря, — успокоил барона славный рыцарь Ульрих.

И предупреждая коварный замысел врага, ну или в качестве тренировки воинских навыков, барон быстро раздал поручения рыцарям и сам возглавил атаку.

Десять рыцарей неожиданно пришпорили коней и, выхватив мечи, понеслись по полям сметать лже-крестьян. За рыцарями понеслась и свора из пажей да кутильеров, а лучники, оперативно натянув тетивы, пустили рой стрел. Когда всё было кончено, и враги либо разбежались, кто это успел сделать, либо остались удобрять землю среди трёх десятков обезглавленных тел, под лохмотьями коих действительно обнаружились кольчуги, а луки с копьями и мечами ожидали хозяев неподалёку в борозде. Предусмотрительность славного рыцаря Ульриха опять оказала войску конунга неоценимую услугу, на этот раз оценённую Писумом Вторым уже устным расположением. И второй мешочек от барона нисколько не показался лишним и напрасно оттягивающим пояс.

Продолжение следует...

Автор: А.А. Вознин

Источник: https://litclubbs.ru/articles/53576-ballada-o-slavnom-rycare-ulrihe-chast-3.html

Содержание:

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также:

Wiki