В последний день мая тридцать седьмого года застрелился Ян Борисович Гамарник. В течение последнего десятка лет он занимал высокие и ответственные посты, совмещая должности начальника Политуправления РККА и первого заместителя наркома по военным и морским делам с членством в ЦК ВКП (б) и ЦИК СССР.

Да, в последнее время у него были серьезные проблемы со здоровьем, тяжелая форма диабета. От перенапряжения он не раз был на грани гипогликемической комы, и врачи его с трудом вытаскивали из этого состояния. Но на добровольный уход из жизни он решился совсем не потому, что устал от болезни и боялся, что после очередного приступа (болезнь прогрессировала) превратится в беспомощную развалину. Наоборот, до последнего он работал и старался сохранять активность.

Так что же послужило причиной самоубийства верного сталинца и главного идеолога РККА?

Ян Гамарник родился в Житомире в 1894-м году. После гимназии учился сначала на врача-невролога в Питере, потом перевелся в Киевский университет, выбрав юридический факультет. Там же и вступил в шестнадцатом году в РСДРП(б). Будучи отличным оратором и пропагандистом после революции быстро прошел путь от рядового подпольщика с весьма небольшим партийным стажем до высокого руководителя государственного масштаба.

В двадцатом председатель Киевского ревкома, в двадцать четвертом Дальневосточного, в двадцать седьмом первый секретарь Дальневосточного края. На Дальнем Востоке поднимал промышленность края. В двадцать восьмом на посту первого секретаря ЦК КП(б) Белоруссии занимался коллективизацией.

В жесткой внутриполитической борьбе однозначно встал на сторону Сталина и последовательно его поддерживал. В ноябре двадцать девятого года на Пленуме ЦК вместе с Иосифом Виссарионовичем громил «правую оппозицию»:

Разумеется, это было оценено по достоинству. Гамарник получает ключевую должность начальника Политуправления РККА и становится первым замом наркома по военным и морским делам Ворошилова.

В числе прочих обязанностей он осуществлял координацию взаимодействия наркомата обороны с наркоматом внутренних дел. В тридцатом году ГПУ инициировало чистку командного состава войск от «ненадежных элементов» (дело «Весна»). К ним причислили военспецов, то есть бывших офицеров Русской Императорской армии, перешедших на службу в РККА. Гамарник санкционировал их увольнение из рядов вооруженных сил Советского Союза.

С введением в РККА персональных воинских званий осенью тридцать пятого года, Гамарник единственный из политработников удостаивается звания армейского комиссара 1-го ранга (соответствует командарму 1-го ранга) и попадает в десятку высших военачальников (последняя ступенька перед маршалом).

Доверие он полностью оправдал, выразив поддержку сталинской позиции на начинающихся политических процессах. После расстрела летом тридцать шестого Каменева и Зиновьева, Гамарник выступил на митинге с обличающей речью:

Через полгода с небольшим, Гамарник голосовал за исключение Бухарина из партии (на другой день «любимца партии» арестовали).

Тем не менее, преданность Гамарника Сталину не распространялась на ближайших соратников вождя. В нарастающем противостоянии двух маршалов, Ворошилова и Тухачевского, он встал на сторону последнего. В число сторонников Ворошилова входили Будённый, Егоров, Шапошников, Тимошенко, Хрулёв. Вокруг Тухачевского сплотились Уборевич, Якир, Корк, Фельдман, Эйдеман и дугие.

Гамарник тоже примкнул к этой группе. Впрочем, политические цели (если у них когда-либо и существовали) его интересовали меньше всего, во всяком случае в участии заговоре его впоследствии не обвиняли.

Суть конфликта, по сути, заключалась в разных взглядах на пути дальнейшего развития армии. Вероятно, отсутствие военного и технического образования помешало Яну Борисовичу сделать правильный выбор. Ему импонировал «новаторский» подход к планированию всей системы вооружения и тактике войск Тухачевского. Его идеи он поддерживал с начала тридцатых годов, как только стал замом наркома.

Тухачевский по большому счету, говорил правильные вещи. О возросшей роли танков, необходимости развивать авиацию и артиллерию. Не следует думать, что его противники этого не понимали. Даже если допустить, что Ворошилов с Буденным были замшелыми консерваторами и верили только в «лошадку и шашку», то Шапошникова, Тимошенко и Хрулёва в этом упрекнуть однозначно нельзя. Просто они стояли за органичное и планомерное развитие с учетом промышленных реалий и возможностей страны.

А вот «прогрессивный» маршал, как говорится, «краев не видел». По его мнению, в мирное время количество дивизий надо довести до двух с половиной сотен, наштамповать как минимум 150 тысяч танков. Только одно это в состоянии сломать хребет любой экономике.

Немало вреда принесли и его «инновационные» идеи по системам вооружений. Он ратовал за создание техники двойного назначения, например, трактора, превращающиеся в танки или полевые пушки, с возможностями зенитных. Тратились огромные ресурсы на развитие дирижаблей, разработку полигональных снарядов и динамо-реактивных пушек, которые заменят классическую артиллерию.

В мае тридцать шестого года отношения между группировками обострились до предела. Тухачевский со сторонниками потребовали от Сталина отправить Ворошилова в отставку (его пост, естественно, должен был занять Тухачевский). Однако Иосиф Виссарионович Климента Ефремовича в обиду не дал, а над его противниками начали сгущаться тучи. Предупреждением стал арест в середине августа тридцать шестого Путны и Примакова. Впрочем, они долго молчали и начали давать показания только весной следующего года.

Май тридцать седьмого года оказался холодным как по климатическим меркам (прохладнее нормы), так и для сторонников опального маршала. 10-го Тухачевского освобождают от должности поста первого зама наркома обороны и отправляют командовать Приволжским округом. В этот же день переводят в другой округ и Якира.

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Гамарник первый раз выступает против решения Сталина, он заявляет вождю, что это ошибка и с талантливым военачальником Тухачевским поступили несправедливо. Скорее всего, ошибку совершил он сам, так как с этой минуты его судьба тоже определилась. Двадцатого он лишается должности начальника Политуправления и со значительным понижением (всего лишь член военсовета) отправляется в Среднеазиатский округ. Туда же командующим переводят из Минска и Уборевича.

Параллельно начинаются аресты. Двенадцатого арестован Корк, через три дня Фельдман. Не оставляют в покое (вроде избежавших этой участи) разжалованных и переведенных. Понижение в должностях оказалось лишь прелюдией. 22-го арестован Тухачевский, 28-го Якир, 29-го Уборевич.

Когда тридцать первого начальник Управления по начальствующему составу РККА Булин (сменивший на этом посту Фельдмана) и управделами наркомата обороны Смородинов «навестили» Гамарника (он был дома по болезни) и сообщили о том, что Ян Борисович лишен всех постов и уволен из РККА, Гамарник понял, что через несколько часов чекисты придут и за ним.

Он не стал ждать ареста, и пошёл на этот шаг до приговора. Чем мог кончится суд я думаю все понимают, и Гамарник понимал тоже. На следующий день в ведущих советских газетах появилось лаконичное сообщение:

Примечательно, но показания против него дали только те, кого он больше всего поддерживал: Тухачевский и Якир. Остальные его участия в «заговоре» не подтвердили. Тем не менее, в приговоре по делу Тухачевского его задним числом признали «врагом народа». Реабилитирован одним из первых, в 1955-м году.

Это Владимир «Две Войны». Поддержите статью лайком